Картер Браун - Том 29. Пропавшая нимфа [Крадись,ведьма. Этот милый старый блюз. Ледяная обнаженная. Пропавшая нимфа]
— Легавые на это не клюнут, — сказал я насмешливым голосом. — У них будет та же проблема, что и у тебя сейчас. Где камушки? Где настоящая диадема?
— Меня не колышет, клюнут они или нет, приятель, — заверил он меня. — И все же, думается, они попадутся на этот крючок. Могу поспорить, это тот же самый пистолет, из которого ты застрелил Луизу, так что все три пули окажутся одинаковыми. А диадему ты мог выкинуть в море со скалы или сделать с нею что-нибудь еще. Кого это колышет? — Эстел взглянул на тяжелые большие часы на руке. — У тебя ровно пять секунд, приятель, прежде чем я напущу на тебя Пита. А когда он начнет, я уже не смогу его остановить, даже если ты пять раз скажешь мне, где камушки!
Тактически я оказался в неудачной ситуации: Марти стоял передо мной с револьвером, нацеленным мне прямо в грудь, а Пит находился метрах в двух в стороне.
— О’кей, — нервно проговорил я. — Ты выиграл, Марти. Можно теперь закурить?
— Какая разница? Кури, только не пытайся увернуться, приятель! — Впервые в его голосе послышалось некоторое оживление.
— Даже не думаю увертываться, — сказал я, мягко проскальзывая правой рукой под пиджак.
— Стой! — заорал Пит. — Босс, может, у него пушка?
— Иногда ты ведешь себя так глупо, что меня удивляет, как это ты научился сам есть? — горько сказал Марти. — Что ты сделал в первую очередь, когда он вошел в квартиру той девки?
— Я его оглушил, — победно ответил Пит.
— А что сделал после того, как оглушил?
— Обыскал, конечно, — проговорил Пит обиженным голосом, — на случай, если бы у него было… А, понял, что ты имеешь в виду!
Мои пальцы охватили рукоятку револьвера и сжали ее любовно, но твердо.
— Посмотри на портрет Луизы на стене позади тебя, Марти, — предложил я, — посмотри как следует!
— У меня нет времени на всякие картины!
— За картиной стенной сейф, — солгал я, — и в нем я припрятал камушки.
— Здесь? В квартире Байерса? — В его глазах промелькнуло сомнение, но желание убедиться было непреодолимым. — Пит! Посмотри-ка!
Гигант прогромыхал к картине, подсунул обе руки под ее массивную раму и сделал резкий рывок вверх. Она едва пошевельнулась. При новой попытке вены выступили у него на лбу. На этот раз картина сдвинулась. Послышался звук осыпающейся штукатурки, затем, прочертив краями по стене, она с треском обрушилась на пол. Шум заставил Марти повернуть голову.
— Он лжет, босс! — Пит уставился на голую стену, потом повернулся, как раз в тот момент, когда я достал револьвер из кобуры. — Осторожно! — завопил он.
Марти Эстел двигался быстрее, чем можно было предположить. Он так резко бросился вбок, что я дважды промазал и только выбил еще немного штукатурки из той же стены. Но больше я о нем не думал, потому что Пит неуклюже, но стремительно бросился в мою сторону и находился уже в двух метрах от меня. Его огромные руки были вытянуты вперед и нацелены на меня. Нетрудно было догадаться: если только эти отвратительные толстые обрубки достанут меня, то отпустят лишь после моей смерти.
Это было все равно что стрелять в дом с двух метров, — я не мог промазать. Первая пуля попала точно посредине груди, и я ослабил давление на спусковой крючок. Но Пит продолжал идти в мою сторону, и, выстрелив еще раз, я опять попал ему в грудь. Однако он все еще двигался, и мною внезапно овладел ужас. Третья пуля попала ему в горло, и какое-то время лил кровавый дождь. Затем вдруг погас свет.
В этот момент я уже не думал — видимо, мои условные рефлексы сработали под воздействием потока адреналина. Я, как лягушка, спрыгнул с дивана за секунду до того, как он подломился под рухнувшей на него тяжестью Пита. Придя в себя, я обнаружил, что стою на четвереньках, напрягая зрение в направлении, в котором видел в последний раз Марти Эстела.
Не знаю, как долго я простоял в таком положении, пока не заметил слабый свет, проникающий из коридора. Помнится, Марти захлопнул дверь за моей спиной, когда я вошел в квартиру, но сейчас она оказалась открытой. Так что Эстел или уж очень хитрил, или его уже не было поблизости. Оставался один способ узнать, как обстоят дела. Я сделал еще один выстрел и одновременно покатился по полу. Прокатился, может быть, метра три, но так и не услышал ответного выстрела. Никто не играет настолько расчетливо, решил я. Поэтому поднялся на ноги и направился к слегка приоткрытой двери, а заодно к выключателю рядом с ней.
В ослепительном свете комната предстала как поле битвы: огромная картина лежала на полу, стена за ней была исцарапана, и в ней виднелось несколько дырок. Марти Эстела не было видно, и я подумал, что он, должно быть, здорово сдрейфил, когда понял, что Пит ему уже ничем не поможет.
Я подошел к дивану, который врезался в противоположную стену, и посмотрел вниз на поверженного гиганта. Он стоял на коленях, склонившись над диваном, погрузив лицо в мягкие подушки. Обе его руки все еще были вытянуты вперед, а затвердевшие пальцы впились в прорванную обшивку спинки. Примерно как раз там, где было мое лицо перед тем, как я в последний момент прыгнул по-лягушачьи. Там, куда Пит уткнулся лицом, подушка блестела мокрым пятном.
Глава 7
Как поется в песне, я не знал, который теперь час, только совсем по другой причине. У меня было такое ощущение, будто я прожил в квартире Вилли Байерса целую жизнь.
Полицейская рутина разворачивалась привычным длительным порядком, начиная от фотовспышек экспертов и кончая парнями из перевозки, вынесших на носилках тела.
Лейтенант Шелл расхаживал по комнате, словно все это было ему в новинку и удивляло.
— Опять начался этот кошмар! — бушевал он. — Ты только вчера приехал в Санта-Байя и за это короткое время уже преподнес нам три трупа! Два убийства и одно вынужденное убийство в порядке самообороны. Во всяком случае, такова твоя версия, не подтвержденная свидетелями. Обещаю тебе, Бойд: если я не смогу отправить тебя в газовую камеру, то, по крайней мере, добьюсь, чтобы тебя засадили, как минимум, на две тысячи лет! Я собираюсь…
— Обещания, обещания! — огрызнулся я. — С самого начала, как ты помнишь, это была твоя идея — пригласить меня сюда. Это ты, умник, все придумал. Что же случилось с тем парнем, который должен был следить за мной?
— То была просто шутка, чтобы заставить тебя пошевелиться, — буркнул он в ответ. — У нас в отделе полно других дел. Но если бы я только мог вообразить, что случится, когда маньяк вроде тебя окажется на свободе в городе… Подумать только!.. — Шелл прикрыл лицо руками и простонал в отчаянии: — Тридцать шесть часов назад у меня была всего лишь украденная диадема. Потом приехал ты, и что получилось?
— Два нерасследованных убийства и одно оправданное, — быстро подсказал я. — Ты уверен, что маленький Вилли не убил себя сам?
— Уверен, — кисло ответил он, — на его виске нет следов сгоревшего пороха. Хотелось бы, чтобы он застрелился, это значительно облегчило бы мне жизнь.
— За Марти Эстелом и Питом Как Его Там наверняка числятся какие-нибудь делишки? — поинтересовался я с надеждой.
— Конечно. Фамилия Пита — Унгар. У него длинный послужной список: назови любое преступление — и можешь быть уверен, что он его совершил. Марти половчее — за ним лишь одно осуждение. Он отсидел два года за вооруженное нападение.
— Коли тебе известна их подноготная, значит, ты знал, что они в городе?
— Я знаю всех, кто находится в городе, — фыркнул Шелл. — Но не думал, что они замешаны в деле Ильмо, это не их способ действий. Если бы они задумали стибрить диадему, то пробились бы к ней через бронированное стекло витрины и Марти использовал бы Пита в качестве тарана.
— Ты не знал, что Эстел был другом Луизы Ламон?
— Это тебе повезло застать Пита у нее при первом же посещении, — проворчал он. — Мне так не везет.
На моих часах было уже далеко за полночь, сейчас меня не взволновала бы даже материализация в воздухе подлинной диадемы, поэтому вежливо произнес:
— Лейтенант, я уже все рассказал три раза подряд. Ты не будешь возражать, если я пойду?
— Возражаю! — отрезал он, напомнив мне Марти Эстела.
— Ну что ж, — беспомощно пожал я плечами, — перекинемся в картишки?
Шелл перестал расхаживать по комнате и уставился на меня.
— Недостающие детали — вот что может действительно свести с ума, — угрюмо констатировал он, разговаривая скорее сам с собой, чем со мной. — Итак, Луиза Ламон спала со своим боссом Раттером и задумала сделать на этом немного денег. О’кей. Попытка шантажировать жену Раттера обернулась против нее, мисс Ламон вышвырнули на улицу. Потом она узнала о конкурсе красоты — или с самого начала это была ее идея — и вынудила Раттера позволить ей участвовать в нем, даже пообещать ей победу, иначе грозилась извалять в грязи его репутацию. Это я могу понять, здесь все логично.
